Жизнь после лимфомы

Профессор Ирина Крячек — о том, как в Украине преодолевают онкозаболевания
5 октября, 2017 – 11:16
В отделении онкогематологии Национального института рака, ожидая Ирину Анатолиевну, изучаем распорядок дня пациентов. В семь — подъем, почти весь день — выполнение врачебных назначений, отход ко сну в десять вечера. Красок в больничные будни добавляет выставка картин и художественной фотографии, созданных теми, кто поборол болезнь. «Несколько наших пациентов после выздоровления начали писать картины и выставляют свои работы в Украине и даже за рубежом», — говорит Ирина КРЯЧЕК, заведующая отделением химиотерапии гемобластозов НИР, доктор медицинских наук, профессор.

В советское время существовал приказ, согласно которому рекомендовалось прерывать беременность всем, у кого нашли рак. Как объясняет Ирина Анатолиевна, когда у пациентки на сносях диагностировали онкологию, ее немедленно отправляли на прерывание беременности. Сейчас ситуация в мире изменилась, и новейшие разработки понемногу доходят до Украины. Сегодня в Национальном институте рака промотируют подход, когда беременная пациентка с лимфомой (тип злокачественных опухолей, которые возникают из лимфоцитов) может родить. Для этого в НИР развивают собственные разработки, которые базируются на зарубежном опыте. Собственно, с пани Ириной мы общаемся незадолго до международной конференции, посвященной современным подходам к диагностике и лечению лимфопролиферативных заболеваний, — она проходит в учреждении 5—6 октября. Ирина Крячек рассказала «Дню» о том, почему лимфома — не повод ставить крест на жизни, своей и своих детей, а также о диагностировании и лечении болезни в Украине и мире.

«ЖЕНЩИНА С ЛИМФОМОЙ МОЖЕТ РОЖАТЬ»

— Ирина Анатолиевна, кому обычно диагностируют лимфому? Почему этот вопрос актуален для беременных?

— Если говорим о лимфоме Ходжкина, есть два пика заболеваемости: один — у лиц в возрасте до 30 лет, другой — у людей старше 60 лет. Молодая женщина может забеременеть во время постановки диагноза «лимфома» или уже имея это заболевание. Заболевание лимфомой и беременность могут случиться одновременно, но беременные не болеют лимфомой чаще других.

Вообще заболеваемость лимфомой Ходжкина в Украине составляет 2,6 человека на 100 000 населения, неходжкинскими формами болезни — около четырех случаев на 100 000 населения. Эти показатели сопоставимы с мировыми.

Когда диагностируются лимфома и беременность, это очень сложная клиническая ситуация, которую нужно решать с участием многих специалистов: гематолога или онколога, которые лечат лимфому, акушера-гинеколога. В первую очередь нужно ответить на вопрос, можно ли сохранить беременность у пациентки с лимфомой.

До последнего времени украинские врачи часто говорили таким женщинам, что беременность нужно быстро прервать. В последние годы ситуация в мире изменилась. Проведено много исследований, как дать пациентке доносить ребенка или лечить его от лимфомы во время беременности. Специалисты доказали, что детки, которые родились даже от женщин, которые во время беременности получали химиотерапию, являются здоровыми, развиваются умственно и физически так, как их одногодки, рожденные от женщин без лимфомы. Единственное, роды могут быть немного сложнее, а родившийся ребенок может иметь несколько меньшую массу тела — однако этот показатель быстро выравнивается, и дальше малыш развивается нормально.

В нашем отделении промотируется идея, что женщина с лимфомой может родить здорового ребенка. Когда мы диагностируем эту болезнь у беременной женщины, прежде всего определяем, насколько данная лимфома агрессивная. Мы знаем о существовании около ста вариантов лимфом, каждый — как отдельное заболевание. Некоторые виды лимфомы имеют доброкачественное течение, женщина может подождать девять месяцев и начинать химиотерапевтическое лечение после того, как родит ребенка. Часть лимфом являются очень агрессивными. Если женщина имеет такую форму болезни, ей срочно нужно проводить мощную химиотерапию, которая может негативно повлиять на развитие ребенка. Это случай, когда даже мы рекомендуем прерывать беременность. И есть категория больных с лимфомой средней агрессивности. Тогда мы тщательным образом наблюдаем за ходом заболевания, каждые две недели осматриваем пациентку. Если заболевание прогрессирует, придется начинать химиотерапию. Но даже здесь есть несколько вариантов. Химиотерапия может быть более или менее агрессивной, и мы знаем, какие схемы химиотерапии можно применять у беременных. Это может быть как монохимиотерапия, то есть лечение с помощью одного препарата, так и полихимиотерапия, но с применением препаратов, которые не навредят ребенку. Параллельно наблюдается беременность, то, как проходит развитие плода. Женщина может родить самостоятельно или с помощью кесарева сечения.

«МЫ БОРЕМСЯ ЗА КАЖДОГО РЕБЕНКА»

— Как роды влияют на лечение?

— Как правило, мы определяем срок родов. Чаще это кесарево сечение, потому что так мы можем спланировать рождение ребенка. И, конечно, мы планируем все так, чтобы это произошло в промежутках между химиотерапией.

Мы знаем, что нужно очень внимательно отнестись к этим родам. Есть медицинские нюансы, на которые нужно обращать внимание специалисту.

— Насколько в Украине распространены методики, когда при лимфоме можно не прерывать беременность?

— Для нашей страны это относительно ново. Даже сегодня случаются ситуации, когда к нам на консультацию приезжают женщины, которым по месту жительства рекомендовали прервать беременность. В таких обстоятельствах в 90% случаев мы отменяем эту рекомендацию и начинаем наблюдать эту женщину. Как правило, все завершается хорошо.

Вообще в НИР этим направлением занимаются около десяти лет. За это время только те женщины, которые получали лечение у нас, родили 40 детей — это наша радость. В целом таких женщин намного больше.

Сейчас мы часто говорим о новых подходах в лечении, проводим конференции на тему лимфом и беременности. Мы тесно сотрудничаем со специалистами Института педиатрии, акушерства и гинекологии Национальной академии медицинских наук, с профессором Владимиром Медведем. Очень пропагандируем идею, что каждая женщина с лимфомой имеет право на беременность. Однако, конечно, это сложная ситуация. Все равно не всем таким пациенткам можно рожать во время лечения, но мы боремся за каждого ребенка.

ОПАСНЫЕ «ТРАВКИ»

— Каков уровень излечиваемости от лимфомы в Украине?

— Сегодня результаты лечения лимфом в Украине и мире намного улучшились. В целом в Украине результаты лечения, которые определяются по показателю пятилетней выживаемости, на 20—25% хуже мировых. Но в нашем Институте эти показатели сопоставимы с мировыми. Если мы говорим о лимфоме Ходжкина, то это полное излечение в 90% случаев. Если речь идет о неходжкинских формах — по последним данным, это около 70% пациентов. Мы лечим лимфому по мировым стандартам, и результаты лечения такие, как в ведущих странах мира.

— Что нужно понимать под термином «полное излечение»? Человек проходит химиотерапию и потом живет обычной жизнью?

— Базовое лечение лимфомы — химиотерапия или химиоиммунотерапия. В некоторых случаях после завершения такого лечения мы еще проводим лучевую терапию. Например, когда речь идет о ранних стадиях лимфомы Ходжкина или когда есть остаточная опухолевая масса при неходжкинских лимфомах.

После завершения лечения пациент переходит под наблюдение. Мы наблюдаем за ним первый год — каждые три месяца, со второго года — каждые шесть месяцев, в дальнейшем — раз в году. Во всем мире 20—30% больных могут иметь рецидив заболевания, который тоже лечится. Пациенты находятся под нашим наблюдением до десяти лет.

— На какой стадии, как правило, диагностируют лимфому? Ведь в Украине люди нередко обращаются к медикам очень поздно, когда лечить то или иное заболевание в лучшем случае значительно сложнее.

— Действительно, эффективность лечения лимфомы напрямую зависит от стадии заболевания. Излечиваемость лимфомы Ходжкина на первой-второй стадиях составляет 98%. На четвертой стадии выживаемость составляет всего 30%. Ситуация с неходжкинскими лимфомами варьирует в зависимости от вида болезни. Но в целом чем раньше мы диагностируем лимфому, тем лучше результаты лечения.

Бывает, человек заподозрил у себя лимфому, нашел лимфатический узел как какое-то образование в теле и боится пойти к врачу, потому что ему страшно услышать тяжелый диагноз. Такое случается во всем мире, но в Украине, думаю, этих случаев несколько больше. Человек боится иметь дело с реалиями, не обращается к специалистам, а идет к представителям нетрадиционной медицины. У нас есть много показательных случаев, когда людям ставят диагноз на первой или второй стадии лимфомы, они не доверяют традиционной медицине и пробуют до десятка разных методик: антигельминтное лечение, керосин, травы и т.п. Через год эти пациенты возвращаются к нам с четвертой стадией заболевания. Лечить такую стадию намного тяжелее, потому что обычно речь идет об общей интоксикации организма, на фоне основного заболевания возникают осложнения.

К тому же, альтернативные методы лечения, как правило, не являются безопасными. Многие люди употребляют такие травы, как болиголов, чистотел, омелу, которые представляют собой яд. После такого «лечения» человек приходит к нам, мы начинаем химиотерапию, и токсичное действие тех ядов налагается на токсичное действие нашего лечения. Химиотерапия излечивает заболевание, но имеет побочные действия — и мы знаем, как предотвратить это влияние. А если человек получил много яда до того, может быть много осложнений.

Поэтому всем нашим пациентам мы советуем не терять время. Когда есть подозрение на заболевание, лучше вместе с врачом побороть страх и иметь дело с реальностью.

ДИАГНОЗ СТАВЯТ ТОЛЬКО ПОСЛЕ БИОПСИИ

— Что можно назвать симптомами лимфомы?

— Какого-то специфического признака, характерного для лимфомы, нет. Но чаще всего это увеличение лимфатического узла где-нибудь. На шее, под руками, в паху. Это то, что человек может заметить. Как правило, нужно обращать внимание на это, когда лимфатический узел увеличен длительное время без признаков инфекционного заболевания. Потому что, напомню, лимфатические узлы создают барьер между инфекцией и нашим организмом. Поэтому нормально, когда лимфатический узел увеличивается, если человек имеет инфекционное заболевание, например ангину.

При лимфоме есть увеличение лимфатического узла без признаков инфекционного заболевания. Или это увеличение появляется при инфекционной болезни, а после выздоровления не исчезает. Размеры — более сантиметра-полутора, и новое образование не рассасывается, а даже увеличивается. Это первая ситуация, когда нужно немедленно обратиться к врачу. Специалист рассмотрит разные варианты. Возможно, это воспалительный процесс в лимфатическом узле, но, возможно, возникнет подозрение на лимфому, и человека отправят на биопсию.

Диагноз «лимфома» ставится только после биопсии, когда хирургическим методом изымают лимфатический узел и врач-патолог изучает его под микроскопом.

Лимфома достаточно часто локализуется в средостении. Больной чувствует это как одышку, немотивированный кашель. При наличии в грудной клетке большой опухолевой массы появляется венозная сетка на передней стенке грудной клетки, человеку трудно дышать. Достаточно часто мы диагностируем опухоль в средостении после того, как больной прошел профилактический осмотр, по результатам флюорографии, которую нужно делать раз в году.

Когда лимфома есть в брюшной полости, может быть дискомфорт в животе. Нередко определенные виды лимфомы протекают с увеличением селезенки. Тогда человек чувствует дискомфорт и тяжесть в левом подреберье.

Из симптомов, также характерных для лимфомы, — так называемые симптомы интоксикации. Это уменьшение веса тела более чем на 10% за последние шесть месяцев без видимой причины. Другой симптом — немотивированное повышение температуры выше 38?С. То есть когда нет инфекции и ежедневно поднимается температура — как правило, вечером. Третье — сильная ночная потливость, тоже без видимой причины, когда больной просыпается, а у него мокрые подушка, футболка, простыня. Это патологические симптомы, которые могут указать, что человек, возможно, имеет лимфому.

ОСВОЕНИЕ ТРАНСПЛАНТАЦИИ

— Хватает ли у Института мощностей помогать всем, кто обращается с подозрением на лимфому?

— Больные лимфомами в Национальном институте рака лечатся в отделении онкогематологии, которое имеет 60 коек. Принимаем на лечение до тысячи больных в год. Это намного меньше, чем во всей Украине — в целом пациентов с лимфомами в стране насчитывается до 40 000. Но также мы оказываем мощную консультативную помощь. Консультируем свыше 20 000 людей в год, помогаем с диагностикой, даем рекомендации, которые пациенты выполняют по месту жительства.

К нам направляют сложные случаи — людей с рецидивами болезни, с рефрактерным первичным течением, то есть когда пациенты нуждаются не в стандартной, а более интенсивной и более сложной терапии.

— Относительно платы за лечение — на какую помощь государства может рассчитывать пациент?

— Длительное время в Украине существовала программа «Онкология», которая завершилась в 2016 году. Однако государство финансирует определенную часть расходов на закупку и закупает препараты для лечения онкобольных. Но, к сожалению, это финансирование покрывает не более чем 20-30% от потребности. Поэтому финансовый груз ложится и на плечи пациентов.

Наш Институт в настоящий момент в хорошей ситуации, мы достаточно хорошо обеспечены лекарствами. Сейчас у нас есть почти все препараты для лечения лимфомы. Но в целом, если брать потребности в этих препаратах на год, мы не можем обеспечить всех пациентов.

— Какие новые методики внедряются в НИР?

— Последнее наше новшество — в 2016 году на базе Института мы начали применять такой метод лечения, как аутологичная трансплантация ствольных клеток. Полное название методики — высокодозовая химиотерапия с поддержкой стволовыми клетками. При ее использовании у больного берут его клетки, проводят мощную химиотерапию и возвращают клетки в организм. До 2016 года единственным учреждением, которое использовало этот метод лечения для взрослых больных, был Киевский центр трансплантации костного мозга. Потребность в аутологичных трансплантациях в Украине составляет до 2000 таких операций в год, а мощности этого заведения обеспечивали до 5% этой потребности, то есть там делали около 100 трансплантаций в год. НИР стал вторым центром, который этим занимается. В конце 2016 года мы сделали шесть аутологичных трансплантаций и сейчас активно развиваем это направление, наши инициативы поддерживает Министерство здравоохранения.

Также планируем, что в 2018 году начнем делать в Институте аллогенную трансплантацию. Это трансплантация от донора, такая процедура намного сложнее. В мире этот метод широко используют при лечении гематологических заболеваний, в частности лимфом. Украина пока немного отстает. Надеемся, что благодаря нашим усилиям и при поддержке Минздрава начнем аллогенную трансплантацию и в Украине.

ФЕНОМЕН БЫВШИХ ПАЦИЕНТОВ

— Пани Ирина, вы поддерживаете связь с бывшими пациентами, помимо того, что касается медицинских наблюдений?

— Иногда пациенты приходят порадовать нас своими детками или просто хорошими новостями. Многие люди, которые завершили лечение лимфомы, открывают для себя новую жизнь. Кое-кто из них даже говорил, что если бы мог повернуть свою жизнь назад, то, наверное, хотел бы прожить ее так, как прожил, — то есть победить лимфому и начать все заново. Потому что в этой жизни девушки родили деток, открыли в себе новые таланты. Для меня это феномен, который не могу объяснить.

Одна наша пациентка после завершения лечения лимфомы открыла студию гармоничного развития. Там каждый может научиться рисовать, фотографировать, лепить, выучить язык — студия имеет около десяти направлений по творческому развитию. А один наш бывший пациент привозит медали, которые получает за участие в марафонах и полумарафонах. Кто-то занимается триатлоном, кто-то — другим спортом. Наши бывшие пациенты становятся успешными и говорят, что если бы не лимфома, они бы, наверное, и не пробовали новое: сидели бы на диване и ждали неизвестно чего. Поэтому жизнь после лимфомы продолжается, а во многих случаях даже начинается заново.

Мария ПРОКОПЕНКО, фото Руслана КАНЮКИ, «День»
Газета: №177, (2017)